30 октября страна отмечает День памяти жертв политических репрессий. В эту скорбную дату помянем тех, кто безвинно пострадал от большевизма.
Ранний период советской власти отличался жестокостью. Многие люди пострадали и от массовых репрессий по социальному признаку, и от неоправданно суровых кар за мелкие оплошности. Эти трагические страницы истории страны не обошли и эвенков Бурятии.
Одна из них Зылыкеева Мария Николаевна, (Впоследствии имя было изменено на Родина Елена Николаевна) уроженка Баргузинского района. Эту женщину за ошибку в переводе книги едва не приговорили к высшей мере. Ей и её близким пришлось испытать немало горя в годы власти большевиков. Историю своей жизни она рассказала работнику Центра эвенкийской культуры «Арун» Бахановой В.М. Сегодня мы публикуем ее рассказ без изменений.
Мария Зылыкеева родилась 10 августа 1912 года в селе Бодон в семье эвенка-охотника. Была крещена в сельской церкви. По её словам, это отражено в записях инородческой управы. Там же, в долине Бодона и прошли молодые годы её жизни. У неё была сестра Марфа и брат Дмитрий.
Мать ушла из жизни в 1924 году, от брюшного тифа. После этого, как вспоминает Марина Николаевна, «Отец женился на Барановой, тунгуске. Потом, вернувшись с охоты мачеху выгнал и женился на Копейкиной на 20 лет младше». Отметим, третья жена Николая Зылыкеева – мать знаменитого эвенкийского композитора Виктора Степановича Гончикова.
Первую жену Николай Зылыкеев пережил её всего на четыре года. В 1928 году он был арестован за чужое преступление и погиб в тюрьме.
«Улюнские буряты убили стражников Баргузинского заповедника. Но арестовали эвенков. Дядя приехал за отцом в тюрьму, его убили», – вспоминает Марина Зылыкеева.
После этого мачеха ушла, хозяйство разделили. Марина Николаевна осталась с бабушкой. Вскоре она нанялась работать к зажиточному эвенку Чугою Андриянову. Сестра осталась жить с бабушкой дома, в 1930 году её забрал к себе дядя. В том же году Марину Зылыкееву пригласили работать в Комитет Севера при БурЦИК. Там проработала один год, после чего была направлена на учёбу. Потом была работа преподавателем в улусе Тазы Курумканского района в рамках программы «Ликбез» (ликвидации неграмотности).
Потом, в 1932 году была работа в Тунгиро-Олёкминском районе Читинской области, в Бурятию вернулась в октябре. С 1933 по 1934 работала преподавателем в селе Старый Багдарин. А с 1934 по 1936 Мария Зылыкеева училась в Ленинградском педагогическом институте имени Герцена, на отделении народов Крайнего Севера.
В 1937 году вышла замуж за монгола, военного лётчика, и в 1938 году уехала в Монголию. Там работала преподавателем русского языка в ветеринарной школе. В 1940 году родился первый сын, Зорик, в 1941 году – второй, Рудик. В 1942 году она вернулась в Улан-Удэ. Тогда же родился третий сын – Игорь. В том же году она уехала в Самарканд, но вскоре, в начале зимы, вернулась с мужем в Монголию. В 1943 году родилась дочь Ирина. Муж вскоре был арестован, и Мария Зылыкеева осталась одна с четырьмя детьми. Документов у неё не было, ей предложили выехать в СССР. Она вернулась в Бурятию с сыном, дочь оставила у сонголов-тунгусов. Устроилась работать в Народный комитет просвещения. По инициативе Цыганова, заместителя главы Наркомпроса Филиппова, была направлена учителем в село Дырен в Курумканском районе.
«В 1944 году прокурор Ринчино инициировал объединение эвенков и бурят в колхоз. Эвенки не соглашались, но после повторного голосования колхоз объединили. Все дела в школе сдала, выехала в село Суво Баргузинского района. Проработала три месяца, уволилась», – рассказывала Мария Зылыкеева.
По её воспоминаниям, жить с двумя сыновьями приходилось в помещении бани, куда поселили ещё две семьи. Всего там проживало 11 человек. Сначала она устроилась работать в огороде при местном сельпо, проработав с весны до осени. Потом приходилось работать конюхом, скотником, пастухом, разнорабочей. За работу не платили, лишь выдавали норму хлеба и потроха. Немного помогал сельсовет пайком из муки и картофеля.
В 1946 году её пригласили в Улан-Удэ работать преподавателем-воспитателем в эвенкийской школе. Потом, с 1948 года она работала в селе Багдарин Баунтовского эвенкийского района.
А в 1950 году случилось страшное – Мария Зылыкеева была арестована за ошибки в переводе на эвенкийский язык книги этнографа Михаила Воскобойникова.
«В 1950 году арестовали за книгу. Исказила слова Воскобойникова о Сталине – «золотыми буквами» перевела как «чёрными». В Ленинграде посадили Воскобойникова», – вспоминает Мария Николаевна.
Злосчастная фраза в книге этнографа в оригинале звучала «От золотых букв земля чернеет». Судебное заседание проходило аж в два часа ночи.
«Прокурор Иевлев требовал расстрела. Но заседатели решили 25 лет и 5 лет лишения прав. В Москве оставили 10 лет лагерей», – рассказывает Мария Зылыкеева.
Из этих десяти, к которым приговорили за ошибку в переводе, она отсидела шесть лет. Выйдя на свободу, двенадцать лет работала в гостинице села Алла Курумканcкого района. Затем она выехала в Улан-Удэ, где проживала со своим сыном Рудиком, который за годы скитаний заразился туберкулезом и эта болезнь уже не оставляла его.
Годы тяжелых испытаний не могли не повлиять на самосознание женщины. Находясь в застенках, она приняла христианство, стала православной. В Улан-Удэ она жила в стареньком деревянном доме близ Одигитриевского собора. Многие студенты-эвенки советского периода находили здесь приют и понимание. Позже ей удалось получить от государства квартиру. До конца жизни Родина (Зылкеева) не воспринимала красный цвет, он ассоциировался со цветом коммунизма и репрессий. Её многие запомнили как маленькую чистоплотную бабушку, одетую чаще в голубое платье, голова повязана белым платочком. За глаза её называли «Голубая бабушка». Её всегда отличал живой характер, годы репрессий, обрушившиеся на её семью, не сломили её дух. Она застала перестройку, была активным участником первого и второго съезда коренных малочисленных народов Севера Республики Бурятия.
«Эвенки должны объединяться», – часто повторяла она при встречах с сородичами.
Сын Рудик, будучи больным, семью не создал. Сегодня живы внуки Елены Николаевны от дочери, выросшей в Монголии, и сегодня они проживают в этой стране. Для многих эвенков память о репрессиях ассоциируется и сегодня с этим человеком неординарной судьбы.