Оленеводство – исконный промысел эвенков Бурятии. Хотя сейчас отрасль в республике малоразвита, в сельских районах по-прежнему есть целые династии оленеводов. Например, семья Виктора и Ольги Мордоновых из Баунтовского Эвенкийского района. Они управляют оленьей фермой у реки Талой.
Виктор Степанович Мордонов – эвенк из села Россошино, род Мурдочер, его супруга Ольга Владимировна из села Карафтит, род Чильчигир. Оба потомственные оленеводы, этому делу посвятили уже тридцать лет жизни. Оленеводством занимались ещё с детства.
– У меня родители, бабушка – оленеводы были. Держали оленей до 1000 и больше голов. У Виктора тоже родители оленеводы были. Он с поселка Россошино я с Карафтита. У наших родителей большие стада оленей были. Пока не перевели наши фермы в госпромхоз и затем в общины. Я начинала на оленеферме у отца, сразу после школы. Да и в школе учились, а на летних каникулах работали, помогали родителям – так же пасли оленей. Мы выросли с оленями, – рассказывает Ольга Мордонова.
Отметим, мать Ольги Мордоновой – старейший оленевод Бурятии Людмила Догончина, отдавшая этой работе 50 лет. В 2018 году Ассоциация коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ наградила её медалью “За верность Северу”. Отец, Владимир Догончин, был знаменитым в районе оленеводом, награждался двумя орденами Трудовой славы. Отец Виктора Мордонова – Степан Мордонов тоже был оленеводом, а также воевал в Великую Отечественную артиллеристом. А ещё на ферме «Талой» когда-то давно работал другой эвенк-ветеран – его брат Тульдо Мордонов, участник штурма Хайларской крепости во время войны с Японией в 1945 году,
Быт оленеводов
Сейчас в Баунтовском районе всего две оленьи фермы. На одной работает семья Мордоновых, на другой – Людмила Догончина. Оленеводов по всему району едва набирается шесть человек, включая сезонных рабочих. На местах выпаса построены домики для проживания, в зависимости от сезона – «зимники», «весенники» и «летники». Ферма Мордоновых сейчас насчитывает 300 голов оленей, в этом году был приплод в 80 телят.
Будни оленевода начинаются в 4.00, когда оленей отпускают на выпас, и продолжаются до позднего вечера, когда их загоняют обратно.
– С рассвета выпускаем оленей, ходим с ними – и зимой и летом, и в дождь и в мороз. Когда начинается гнус, они бегут на дымокуры. Возле них и находятся, отходят покормиться, и опять бегут обратно, и так весь день. Где-то в 20.00 начинаем загонять обратно, и на ночь запираем в ограде, – рассказывает Виктор Мордонов.
Питается олень ягелем, травой и разной зеленью, ест молодой березняк, ёрник (малорослый кустарник), тальник. Оленей можно подкармливать и комбикормом, но основная их пища – ягель, если его нет, начнутся серьёзные проблемы со здоровьем. Это и ограничивает ареал их разведения. Ближе к осени олени начинают «грибовать» – разбегаться, чтоб искать грибы, которые служат им лакомством.
В это время они особенно уязвимы для хищников – волков и медведей. С ними оленеводы боролись с помощью ядов, но сейчас это запретили. Иногда приходится стрелять, особенно когда хищники приходят прямо к ферме. Оленеводу не обойтись без ружья, Виктор Мордонов предпочитает полуавтоматический карабин «Сайга».
– Когда Виктор убьет медведя, после этого обряд делает. Молимся, по своему. Соблюдаем обряды, которые помним с детства, от родителей. Разговариваем, в основном, на русском. Когда учились в школе-интернате – потеряли свой язык. Но эвенкийский язык помним, и иногда на нём разговариваем, вспоминаем. Помним еще, – говорит Ольга Мордонова.
Сыновья работают в золотодобывающих артелях, чтоб обеспечивать семьи с маленькими детьми. Но в зимнее время тоже помогают на ферме. Заметим, жизнь оленевода полна всевозможных трудностей, уход за оленями может быть делом небезопасным.
– Был случай, когда меня чуть не убил олень. Я насыпала комбикорм и наклонилась. А вокруг олени, один поднял ногу, копытом хотел отогнать, чтоб пробиться к корму. И стукнул скользом по голове. Хорошо, не в затылок, а то бы осталась там же. До сих пор помню. Или ещё, повела как оленей за узду привязать на корм, а они встали на дыбы и меж собой дерутся лапами как боксеры. Я стою под ними, а они над головой махают. Бывают и страшные случаи, когда волки давят оленей. Это не возможно смотреть, это тяжело! Или телята болеют, а ты не можешь помочь, тоже плохо, – рассказывает Ольга Мордонова.
Проблемы баунтовского оленеводства
После распада СССР и развала госпромхоза фермы перевели в общины, где массовые забои практически уничтожили поголовье. После этого фермы взял под покровительство глава предприятия «Дылача» Андрей Туракин, известный эвенкийский предприниматель и меценат. Он помогал сохранить стада. После ликвидации «Дылачи» ферма перешла в собственность Забайкальского горнорудного предприятия (ЗГРП), оно выкупило и собственных оленей семьи Мордоновых. С тех пор ЗГРП содержит ферму, платит оленеводам зарплаты, снабжает продуктами и топливом, помогло построить дома на «зимнике».
– А вот от районной администрации я не знаю, как сказать. Нет у них денег никогда. Хоть бы нас жильем обеспечили. Ведь мы стареем, а где нам старость доживать? Под забором? Все оленеводы так сказать “бомжи”, только вот маме дали квартиру, и то она на балансе у администрации. Нам тоже обещают только. В Багдарин приедешь и живешь то у одного то у другого сына. У нас их трое, и семьи у них. Вот и маемся мы. У мамы сестра живет с семьей на олениферме, тоже нет жилья. Но кроме мамы я не помню, чтоб кому то из оленеводов дали квартиру, – говорит Ольга Мордонова.
В очередь на жильё супруги вставали ещё в 90-е, но после развала СССР их запись потерялась. Приходится вставать заново, но ввиду возраста и большой очереди семья оленеводов рискует его просто не дождаться. Администрация Баунтовского района внятного ответа им так и не дала.
Что касается ситуации в районе с оленеводством, по мнению Мордоновых, в целом «ни шатко ни валко». Вторая ферма, где работает Людмила Догончина, постоянно нуждается в помощи продуктами, ГСМ, комбикормом. Но у районного бюджета нет средств, и помогает то же ЗГРП. Администрация, по словам Ольги Мордоновой, их словно игнорирует.
– Сколько уж работаем, ни разу нас от администрации не поощряли. Никак. Хоть бы раз грамотешку дали. Или куда-нибудь на праздник взяли по обмену опытом. Ведь с администрации ездят на праздники оленеводов. А нас не разу не приглашали. Как будто нас нет. Или они думают, что раз нам помогает ЗГРП то про нас можно забыть?, – возмущается Ольга Мордонова.
В целом у баунтовских оленьих ферм скопился целый ряд вопросов, требующих решения.
– Оленеводам сейчас много что надо. Например, земли под пастбище. Трактор – дрова, лёд возить, дома на стоянках построить. Это только то, что необходимо. Ведь у нас только на «зимнике» есть дома. А на «весеннике», где отел принимаем – не дома, а лачуги, так же и на «летнике». Там домики вообще как «конурки» – сами строили, как могли. Проблема в подвозке дров. На данный момент нужны дрова на дымокуры, вот и ждём, когда дадут добро от начальства с города. А так таскаем на себе. Так же и у мамы на ферме – все таскают на себе. Нужны дома, очень. И трактор, – перечисляет Ольга Мордонова.
Вторая проблема – кадры. Людей, желающих, да и способных работать на ферме, немного. Мордоновы постоянно нанимают временных рабочих пастухов.
– Молодежь не хочет работать в тайге. Да и тяжело: это целыми днями с оленями ходить. Ноги нужны крепкие. Да и чтоб оленей знали – повадки и прочее. Мы с Виктором только и думаем: кого же еще нам найти на зиму, отел, гон. Другая проблема – это волки. Ведь запретили отраву. А как с ними бороться? Держим оленей ночь в ограде, и днем пасем караулим. Надо и приплод сохранить. Вот как быть? Как сохранить стадо и увеличить поголовье? Мы пожилые стали, тоже хочется отдохнуть, съездить в отпуск, подлечится. Но, увы, не можем – не на кого оставить оленей, – говорит Ольга Мордонова.
О какой-то государственной поддержке, по её словам, им ничего не известно. На просьбу оформить земли под пастбище в республиканском министерстве лесного хозяйства ответили, что в Баунтовского районе нет тундровой зоны.
– Видимо и оленей нет, по-ихнему. Чтоб было пастбище, надо сначала сделать наши земли тундровой зоной. А мы живем и пасем. Надо в Москве решать этот вопрос, – считает Ольга Мордонова.
Отметим, оленеводство – не просто отрасль сельского хозяйства. Это национальный род деятельности, и его поддержка означает сохранение традиционной эвенкийской культуры. Как говорят эвенки Бурятии, «нет оленя – нет эвенка».
– Для нас олень – это наша жизнь, наши традиции. Все связано с оленями, мы не можем жить без оленей. Это, наверное, современные эвенки могут жить без оленя. Им Интернет подавай. А те, кто жил и живет с оленями – для них это наше все! И как это объяснить постороннему человеку – не знаю. Надо пожить и посмотреть, чтобы видеть это и понять душу оленевода-эвенка, – считает Ольга Мордонова.