Для любого национального субъекта Российской Федерации достаточно актуально явление т.н. «билингвизма» — способность человека объясняться на двух языках. Но использование двух языков иногда порождает целый комплекс проблем: социальных, этнокультурных, лингвистических и даже политических. В Бурятии есть ряд ученых, давно исследующих эту тему. Среди них — доктор филологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения Российской академии наук Галина Дырхеева.
— Проблема межъязыкового взаимодействия, контактирования языков, культур, народов – эта тема всегда была актуальной. В филологии она связана с проблемой двуязычия и многоязычия. Ведь примерно половина населения мира – двуязычны. В основном это касается, конечно, крупных государств, таких, например, как Россия, в которых есть много этнических групп. Говоря о Бурятии, мы имеем в виде носителей русского и бурятского языков, — говорит Галина Дырхеева.
Следует отметить, что использование того или иного языка – зачастую вопрос политический. Во многих государствах существует определённая политика, связанная с функционированием и развитием языков. На политическом уровне идёт борьба не только за сферы влияния и рынки, но и языковая. Популярность того или иного языка связана с распространением новых технологий, с авторитетом использующего его государства.
Пассивный билингвизм
В Бурятии статус бурятского языка закреплён ст.67 Конституции республики, принятой 22 февраля 1994 года, и ст.1 закона «О языках народов Республики Бурятия» от 10 июня 1992 года. Согласно переписи 2002 года, 98,6% жителей республики заявили о владении русским языком, знание бурятского указало 23,6% опрошенных. На тот момент буряты составляли 27,8 % от населения республики, такими образом, около 4% бурят не владели родным языком. В 2010 году доля русскоговорящих выросла до 99,7 %, говорящих на бурятском снизилась до 13,7 %. Можно наблюдать, что бурятский язык выходит из употребления.
В последние годы растёт число носителей пассивного билингвизма, воспринимающих бурятский язык, но воспроизводящих его с трудом. Пассивное культурное двуязычие всё более массово распространяется в отдельных сельских районах обычно через СМИ. Активным двуязычием владеют в основном представители гуманитарной интеллигенции, обучавшиеся бурятскому языку в школе или в ВУЗе. Бурятско-русское и русско-бурятское двуязычие среди русских представлено реже, в основном, у лиц, живущих в сельской местности, в окружении одноязычных носителей бурятского языка. По данным переписи 1989 года, всего 0,3 % русских в регионе указали, что владеют бурятским языком. Хотя по некоторым сведениям, в сельских районах около 40 % русскоязычного населения в той или иной степени владели бурятским языком, а в городе доля носителей русско-бурятского двуязычия составляла 27 %.
По мнению Галины Дырхеевой, у билингвов, благодаря владению двумя языками, расширяются умственные способности. Уровень билингвизма может быть разным: человек может свободно говорить на одном языке, а второй может просто понимать. В то же время есть точка зрения, что билингвизм вреден. Она была распространена в странах Прибалтики в 90-е годы, перед распадом СССР. Так или иначе, в Бурятии билингвизм тесно связан с проблемой постепенной утраты бурятского языка. Проблема эта началась не вчера.
Языковой престиж
— Если посмотреть историю развития двуязычия в Бурятии, оно развивалось определёнными этапами. До Октябрьской революции буряты говорили в основном на родном языке. После революции, когда было внедрено сначала всеобщее начальное, а далее и среднее образование на русском языке, произошли значительные изменения и в языковой ситуации Бурятии, буряты стали активнее осваивать и использовать русский язык. Процесс урбанизации и индустриализации также являются одними из важнейших факторов, который влияют на владение тем или иным языком. До революции в Верхнеудинске (ныне Улан-Удэ) было всего несколько бурятских семей. Переселение же в город подразумевало хорошее владение русским языком. После Великой Отечественной войны вернулось много бурят, хорошо владеющих русским языком, — рассказывает Галина Дырхеева.
До революции образованных людей было мало, обучались в основном при буддийских дацанах, на старомонгольской письменности. Смена алфавита сначала на латиницу, а затем кириллицу тоже оказало немалое влияние на состояние бурятского языка. Повлиял и переход системы всеобщего образования на использование только русского языка. Но главное – владение русским языком было более престижно.
— Русский язык был престижен тогда для многих. Это – социальные лифты. И в городе – а это тоже важный социальный фактор – было престижно говорить на русском языке. Постепенно бурятский стал вытесняться, — заявляет Галина Дырхеева.
Не утратить языковое сознание
Сам по себе подобный процесс естественен. Американский лингвист Мэттью Миллер, приезжая в Бурятию в 2019 году, рассказывал, что национальные языки вытесняются крупными языками у всех народов, входящих или долгое время входивших в состав больших государств. По словам Галины Дырхеевой, например, чешский язык ещё сравнительно недавно находился под угрозой исчезновения, вытесняясь немецким – когда Чехия входила в состав Австро-Венгерской империи.
Галина Дырхеева подчёркивает, при билингвизме для любого народа главное — сохранить не только язык, но и этнокультурные ценности. Так называемое ядро языкового сознания. Например, в русском и бурятском языках различается семантика вроде бы сходных слов. В бурятском языке совокупность понятий, связанных с семьёй и добром описывается одним словом, в русском же эти понятия обозначаются разными словами, входя «дробно». Таким образом, утрата языка означает не просто утрату элемента культуры, но и самого образа мышления.
— К сожалению, осознание, что вместе с утерей языка теряешь связь со своими предками и культурой, к сожалению, ко многим приходит поздно, где-то после лет сорока. Важно, чтобы с молодости была языковая база, которую можно развить и передать детям, — считает Галина Дырхеева.
Меняться и развиваться
Тем не менее, Галина Дырхеева не считает ситуацию катастрофической. Есть пример Якутии, где последние годы намечается тенденция отхода от двуязычия, и возвращения к владению родным языком. Но для этого требуется как массовый энтузиазм «снизу», так и политическая воля «сверху». Чтобы люди массово захотели знать родной язык, а власти обеспечили необходимые программы преподавания, правовое обеспечение. В Бурятии давно был принят закон, защищающий бурятский язык, но за минувшие годы различные поправки сильно ослабили его действенность.
Отметим, в Бурятии издаются газеты на бурятском языке, ведётся радио- и телевещание. По словам продюсера ГТРК «Бурятия» Баирмы Раднаевой, в национальном вещании работают в основном журналисты-билингвы. Они готовят сюжеты и программы на двух языках, с экономической точки зрения это удобно.
— Но эта ситуация не совсем радужная. Во-первых, таких журналистов мало и в перспективе неизвестно, будут ли. Во вторых, мало кто задумывается о подготовке кадров. В-третьих, есть свои особенности билингвов: постоянно переключаясь с языка на язык, журналисты автоматически калькируют грамматические формы. В итоге наблюдается переполненность эфира тяжеловатыми текстами. В итоге зрители грешат на «непонятный» литературный бурятский, — считает Баирма Раднаева.
Сохранять национальный язык просто как этнокультурный артефакт – ошибочный подход. — Преобладает установка на то, чтобы сохранять язык только как культурное достояние. А это очень плохо. Конечно, он важен как элемент культуры. Но для языка это недостаточно. Чтобы язык развивался, он должен осваивать новые области функционирования. Например, достаточно интересны СМИ на бурятском языке, как установившийся жанр. Язык СМИ воплотил в себе все черты литературного языка. А язык, используемые для делопроизводства и научных публикаций, к сожалению, меньше для этого приспособлен. Язык должен быть живым: меняться, развиваться, использоваться в разных сферах, — говорит Галина Дырхеева.
Для sm-news