Продолжаю выкладывать исторические публикации периода работы в «МК в Бурятии»
В феврале 2022 года в Бурятии исполнилась 102-я годовщина одного из знаковых событий гражданской войны в Сибири, когда на ее землю пришли войска Колчака, отступавшие во время Великого сибирского ледяного похода. Преодолев по льду зимний Байкал, белогвардейцы прошли через Верхнеудинск, занятый иностранными интервентами.
Если переход через Байкал достаточно неплохо популяризирован, о пребывании отступавших каппелевцев в Верхнеудинске знают лишь редкие любители истории края. Попробуем немного приоткрыть эту страницу истории.
Переход через Байкал
После того как войска адмирала Колчака потерпели ряд поражений в Западной Сибири, они предприняли грандиозное отступление от Омска на Читу вдоль Транссиба. В историю оно вошло как «Великий сибирский ледяной поход». «Союзники» из Чехословацкого корпуса захватили все железнодорожные составы, пришлось идти конно-пешим маршем вдоль путей по заснеженной тайге. Стояли лютые морозы, свирепствовал тиф. Всего пришлось преодолеть путь почти в 2500 км.
Войсками командовал прославленный военачальник генерал-лейтенант Владимир Каппель. При переходе через реку Кан он провалился в полынь и получил сильное обморожение, от которого через две недели скончался. Перед смертью он успел передать командование другому легендарному белогвардейском полководцу — генерал-майору Сергею Войцеховскому.
Выйдя к Иркутску, Войцеховский нанес красным поражение под станцией Зима и потребовал от их командования освободить Колчака, а также передать вывезенное золото империи и снабдить боеприпасами и продовольствием. Но вскоре он узнал, что адмирал расстрелян, и ввиду этого, а также понесенных потерь отказался от намерения штурмовать Иркутск. Вместо этого Войцеховский решил продолжить путь до Читы, напрямую по льду преодолев Байкал.
Утром 9 февраля каппелевцы начали знаменитый ледовый переход от села Большое Голоустное к станции Мысовая. Пришлось преодолеть почти 50 км по байкальскому льду, в лютый мороз, волоча на себе запасы и снаряжение, попадая в расщелины и полыньи. То и дело гибли лошади и люди. Вместе с боеприпасами и провиантом белогвардейцы везли через Байкал гроб с телом генерала Каппеля, который собирались захоронить в Чите.
Каппелевцы в Верхнеудинске
В Мысовой белогвардейцев встречал японский отряд. Также от атамана Семенова прибыли эшелоны с припасами, на которые погрузили женщин, детей и раненых. Основная же масса войск шла пешим маршем на Верхнеудинск, куда на бронепоезде «Забайкалец» перевезли штаб Войцеховского.
На пути к Верхнеудинску у каппелевцев произошла стычка с красными партизанами у села Кабанье.
«Передовые части 3-й армии после короткого боя выбили красных лихой конной атакой, овладели деревней и рассеяли банды. Путь был открыт. Остальные колонны прошли беспрепятственно до Верхнеудинска», — вспоминал генерал Константин Сахаров в книге «Белая Сибирь. Внутренняя война 1918-1920 гг.».
Через два дня после преодоления Байкала белогвардейцы подошли к Верхнеудинску. К этому моменту город также находился под контролем японских интервентов, недавно сменивших там американский 27-й пехотный полк. Гарнизон возглавлял генерал Огата, командир бригады 5-й пехотной дивизии.
Как пишет участник похода, начальник штаба Восточного фронта генерал-майор Сергей Щепихин в книге «Сибирский ледяной поход. Воспоминания», японцы не хотели пускать каппелевцев в город, допустив лишь небольшую воинскую часть для охранных функций. Войскам пришлось расположиться на окраине, где они подвергались налетам красных партизан. Впоследствии выяснилось, что японцы так поступили, чтобы не ссориться с красными партизанами, с командирами которых они регулярно контактировали. Также он вспоминает, что на станции Дивизионная дислоцировался чехословацкий штаб генерала Яна Сыровы, который предлагал ему и Войцеховскому перейти под их командование.
В мемуарах генерал Щепихин рассказал и о разговорах с верхнеудинской интеллигенцией, жаловавшейся на произвол, что творился при Семенове.
«В городе организовался свой застенок вроде большевистского ЧК, но без системности, продуманности программы ущемления последнего. Все делалось наспех, но не менее жестоко. Отсутствие же определенного плана и целей дискредитировало все мероприятия правительства атамана, низводя суровость на степень простой жестокости, в которой агенты атамана доходили до какой-то извращенности, садизма», — пишет генерал Щепихин в книге «Сибирский ледяной поход. Воспоминания».
По его словам, исполнителями были «чины бурятской бригады» Семенова. А произвол прекратился только по приходу в Верхнеудинск войск экспедиционного корпуса США.
Отметим, в мемуарах командующего экспедиционными силами США на Дальнем Востоке и в Сибири генерала Уильяма Грейвса также неоднократно упоминается о жестокости атамана Семенова. В книге «Американская интервенция в Сибири 1918-1920 гг.» он приводит такие воспоминания: «9 июня 1919 года я получил от полковника Морроу из Верхнеудинска следующее донесение: «Бронепоезд Семенова постоянно вмешивается в работу железной дороги. Его люди захватывают вагоны, запугивают служащих, мешают работе железнодорожных бригад, постоянно угрожают моим солдатам, охраняющим железную дорогу, обстреливают и останавливают русские войска, следующие на фронт». И даже встречаются такие рассказы: «К тому времени стало хорошо известно, что Семенов учредил так называемые «станции смерти» и открыто заявлял, что не может заснуть ночью, если не убьет кого-нибудь днем».
Впрочем, бурятские историки, такие как Алексей Михалев, отмечая, что белогвардейские генералы по сути были обычные «полевые командиры» со склонностью к произволу, к мемуарам интервентов призывают относиться скептически, поскольку люди стремятся обелить себя, демонизируя других.
Но вернемся к прибытию каппелевцев в Верхнеудинск. Генерал Сахаров описывал это событие несколько иначе: «Верхнеудинск — большой город с казармами, с каменными домами, магазинами, базарами, гостиным двором, имеет богатое население в несколько тысяч человек. Белые войска были здесь встречены так тепло и искренне, к ним все проявили такую массу заботливости и даже нежности, как могут сделать это только свои близкие люди. Но была и ложка дегтя в этом сладком меде. В Верхнеудинске, как и всюду по Сибири, благодаря неопределенному курсу и слабости тыловых властей эсеровщина пустила прочные корни».
По его словам, в городе именно интеллигенция подобных взглядов и пыталась воздействовать на Войцеховского в надежде поссорить его с Семеновым.
В Верхнеудинске же к каппелевцам примкнул пребывавший там знаменитый белогвардейский генерал Анатолий Пепеляев. Отметим, генерал Сахаров в мемуарах отзывался о нем как о «преступнике и предателе». Из-за сложной обстановки Войцеховский не стал задерживаться в Верхнеудинске надолго, остатки войск Колчака двинулись дальше на Читу.
«Дружелюбнее всех к нам относились инородцы-буряты, у которых мы всегда находили радушный прием», — вспоминает поручик В.Варженский.
Пара слов напоследок
Хотя Верхнеудинск уже тогда был достаточно крупный город, о пребывании в нем каппелевцев упоминается крайне редко, в том числе и в мемуарах самих белогвардейцев.
— Я думаю, это связано с образованием Верхнеудинской парламентской республики, переименованной 6 апреля 1920 года в Дальневосточную республику, что белым было ненавистно. О Верхнеудинской республике вскользь упоминается в труде «Как сражалась революция» Николая Какурина. Все причастные к ее созданию были истреблены при Ербанове, и город переименовали в Улан-Удэ в том числе и в связи с этим эпизодом, — считает краевед и видный деятель бурятского казачества Юрий Касьянов.
Следует отметить, Улан-Удэ может гордиться, что в нем побывала такая фигура, как знаменитый белогвардейский военачальник Сергей Войцеховский. Руководитель восстания Чехословацкого корпуса, потом один из главных сподвижников Колчака, командующий Сибирским ледяным походом. В гражданскую он воевал до самого конца, уйдя из Крыма вместе с эвакуировавшимися врангелевцами. После этого переехал в Чехословакию, где пошел на военную службу и дослужился до генерала армии.
Во время оккупации страны немцами был противником капитуляции, за что был уволен со службы. После этого поддерживал подпольное сопротивление, также, по воспоминаниям внука, отверг предложение возглавить РОА со словами «Большевиков ненавижу, но против русского солдата воевать не пойду!». После освобождения Чехословакии был арестован и за участие в антисоветском движении приговорен к десяти годам лагерей. Умер от болезни 7 апреля 1951 года в «особом лагере №7» под Тайшетом в Иркутской области. Так закончился путь одного из прославленных белых полководцев гражданской, чья судьба пересеклась и с будущей столицей Бурятии.