Один бурнацик как-то спрашивал меня, не жмёт ли мне пробковый шлем? Чтоб ответить на этот вопрос, я недавно специально съездил во Французский Индокитай (ныне Вьетнам). И теперь могу с чистой совестью сказать: нет, не жмёт. Кстати, означенный шлем я привёз домой, теперь этот атрибут белого человека красуется у меня на полке.
В этом году Сагаалган я встречал под пальмами на берегу Южнокитайского моря, отмечая вьетнамским вином из какао-бобов, закусывая то лобстерами, то мясом страуса либо крокодила. Несколько дней то бродил по старинным храмам и зданиям времён французского владычества, то ползал по вьетконговским норам в музее Второй Индокитайской войны и стрелял из М-16. Буддистские пагоды, католические соборы, катакомбы вьетнамских партизан. Сувенирные лавки и кафешки на улицах Сайгона и Нячанга, пляжи, пальмы. Пиво «Сайгон», гребля на каяке, вьетнамские ром и виски, фрукты. В общем, впечатлений привёз массу. Есть и что сравнить и с Таиландом, и с родными краями. Поведаю о впечатлениях нескольких дней.
Маленькая, но гордая страна
Социалистическая Республика Вьетнам – бывшая колония Франции, отстоявшая свободу в двух Индокитайских войнах. Одна из последних соцстран, но социализм во Вьетнаме давно номинальный. В экономике капитализм, соцпакет населению смехотворный, лишь в политике монополия коммунистической партии. Но власть очень считается с народом, умеющим протестовать. Расслоение по доходам очень высокое, но по темпам экономического роста Вьетнам уже догоняет Китай.
Стоимость турпоездки различная. Можно взять путевку на 11 дней с проживанием в четырехзвездочном отеле и завтраком – обойдется в 50 тысяч рублей. Можно взять «горящую путевку» или выбрать отель поскромнее — обойдется дешевле. Опытные люди едут самостоятельно, тогда можно уложиться в 23 тысяч на билеты, плюс 25 тысяч на проживание и внутренние перемещения. Плюс на питание в день будет уходить около 800 рублей. Приобретать развлекательные туры – прихватить ещё тысяч 20-30.
Начало
Вьетнам. До сих пор это слово ассоциировалось у меня с
воспоминаниями детства – антивоенные карикатуры из альбома Кукрыниксов,
голливудские боевики, хлынувшие в начале 90-х, роман Джеймса Чейза «Венок из
лотоса». Пальмы под тропическим солнцем, партизаны в чёрном и конических
шляпах, полупьяные ветераны, рассказывающие героические саги в дешёвых пивных
Сайгона, парашютисты французского иностранного легиона над Дьенбьенфу,
советские боевые пловцы, режущие «морских львов» в водах Камрани – такие
вставали образы. Но посмотреть своими глазами бывший Французский Индокитай, а
ныне реликт социализма, как-то и не думал. Но подвернулась «горящая путёвка»,
решение «была не была, сгоняю», наскоро упакованный рюкзак. Потом – поезд на
Иркутск, аэропорт, трясущийся в турбулентности самолёт. И вот, я ступаю на
землю Социалистической Республики Вьетнам.
На паспортном контроле аэропорта Камрань случалась заминка – прибыла огромная
толпа китайцев, и первыми пропустить решили их. (Китайцы сейчас ездят во
Вьетнам в огромном количестве, несмотря на непростые взаимоотношения стран).
Приехавшим из России велели подождать в сторонке. Не исключено, что персонал
службы контроля специально подмаслили. Тем не менее, я затесался в очередь с
китайцами. Туда же вклинилась группа монголов, и начала бесцеремонно пытаться
пролезть вперёд. Уже возле столов паспортного контроля попытались меня
оттеснить. Пришлось рявкнуть: «Ямар муухай монголнууд!», те как-то растерялись,
я быстренько прошёл вперёд. Потом забрал в багаж и сел в поджидавший нас
автобус.
Русские стали появляться спустя почти час, жутко злые за ожидание. Пытались
высказывать претензии гидам, те ответили, что туроператоры здесь такие же
гости, и повлиять не могут. Автобус двинулся развозить по гостиницам.
Общие впечатления
Улицы городов Вьетнама очень похожи на туристические города Таиланда. Точно также на каждом шагу кафешки, магазинчики, рестораны, отели, уличные торговцы фруктами, ёмкости с живыми морепродуктами. В то же время куча мелких отличий – во Вьетнаме на улицах продают на развес много кофе, орехов кешью и сушенных фруктов, чего не припомню в Таиланде. Морская живность перед закусочными без затей в бытовых тазах с водой, лапы крабам вместо тонких верёвок связаны толстыми жгутами. Нравы строже: в сувенирных лавках не увидишь всяких непристойных статуэток, как и стриптиза в уличных барах да всяких «катоев». То тут то там – серпасто-молоткастые красные флаги, напоминающие о далёком советском детстве. Много аптек, но помимо лекарств, они торгуют всем, на что спрос – алкоголь, пищевые продукты, обувь. Кокосовые орехи продают как-то мало, и сок в них какой-тор невкусный. Хотя, может просто был не сезон. Зато можно попробовать сок сахарного тростника, который прямо при тебе отожмут из срубленных стеблей специальной машинкой, вроде выжималки в советских стиралках. Много алкоголя, но про него расскажу в отдельной заметке, как и про вьетнамский общепит. Много лавок, где продают изделия из дерева – огромные кувшины, статуи божеств и персонажей фольклора.
Вообще, вьетнамцы стремятся продать все, что можно. В аптеке рядом с лекарствами будут продавать алкоголь и кофе, в сувенирной лавке – орехи кешью и сушенные фрукты. При этом много низкопробной местной продукции и откровенного контрафакта. Дешевый кофе часто грубо обжаривают в кустарных цехах на пальмовом масле, и потом продают как дорогие сорта. Если зерна поблескивают – лучше не брать. Много лекарственных средств, вроде знаменитого бальзама «Звездочка» или листьев моринго. Но очень много подделок и некачественной продукции.
Надо сказать, во Вьетнаме очень сильно развивается малый бизнес. Спрос пока ещё сильно превышает предложение, кроме того, предпринимательство активно поощряется государством. (Лишь в стратегических отраслях, связанных с рисом, жемчугом и ископаемыми, много препон). Типичный вьетнамский дом – закусочная, лавка или мастерская на первом этаже, и жилые комнаты на втором. (Проще говоря, нижний этаж для семейного бизнеса, верхний – жилой). Всевозможные закусочные, лавки, минимаркеты — на каждом шагу. Можно попробовать вьетнамский суп «фо», блюда из морепродуктов, мяса страуса или крокодила, купить экзотических фруктов вроде дуриана. Рыбу, ракообразных, моллюсков достанут из аквариума и приготовят прямо при вас.
На улицах то тут то там – русская речь. Во Вьетнаме огромное количество русских – и туристов, и постоянно здесь работающих. В Нячанге и вовсе – кто не азиат, тот с вероятностью в 90% русский. На улицах полно вывесок и объявлений на русском, русских названий кафе. Многие вьетнамцы понимают русские слова, и через пень-колоду изъясняются. Много филиалов Русского информационного центра, где туриста охотно проконсультируют, снабдят картами города. Во многих магазинах и кафе – русские продавцы и официанты. В общем, тут без знания языка не пропадёшь. И к русским вьетнамцы относятся очень доброжелательно – после многих лет военно-экономического сотрудничества. К слову, российскую военную базу в Камрани закрыли только в 2012 году. Немало закусочных предлагают блюда российской кухни – для вьетнамцев это экзотика, а для выходцев из бывшего СССР – возможность поесть родное, устав от крабов и фруктов.
Что касается вьетнамского языка, он ещё более сложный, чем китайский. Очень многое зависит от тональности произношения, которых во вьетнамском шесть, тогда как в китайском – четыре. Нужен музыкальный слух, который у местных вырабатывается с детства. По этой причине пытаться говорить на вьетнамском не стоит – у одного и того же словам может быть чуть ли ни десяток кардинально разных значений, в зависимости от произношения. Можно оказаться в неловкой ситуации, поневоле сказав бессмыслицу или хамство.
О деньгах. Нужно перед поездкой заранее обменять рубли на доллары. Доллары потом легко обменять на донги по выгодном курсу: один доллар – 22-23 тысячи донгов, и выше. Рубли обменять уже сложнее, хотя тоже можно, но курс будет совсем невыгодный. Обменивать деньги, как ни странно, лучше всего в ювелирных магазинах – они повсюду, там всегда действует пункт обмена, и там самый выгодный курс.
Из-за инфляции местные цены обычно исчисляются тысячами донгов. Одина тысяча донгов примерно соответствует трём рублям. Но не стоит надеяться на дешёвый шоппинг – при пересчёте на рубли цены примерно такие же, как в России. Банка пива стоит обычно 15000 донгов, дешёвый ром – 70 тысяч, панама или кепка – 30-40 тысяч, не слишком дороге блюдо в закусочной – в среднем от 50 до 130 тысяч донгов. При этом всё же во Вьетнаме цены намного ниже, чем в Таиланде.
Климат во Вьетнаме не столь жаркий, как в Таиланде, примерно как у нас в конце июня. И всё равно, без средств от загара сгоришь быстро.
Приехал я в самом начале Сагаалгана, который во Вьетнаме тоже празднуют, причём с размахом. Многие учреждения и парки развлечений закрываются на несколько дней. В день буддистского нового года вьетнамцы прямо на тротуарах перед домами жгли костерки, на которых сжигали какие-то бумаги. Повсюду продавали новогодние сувениры – арбузы с иероглифами, вырезанными или нарисованными золотой краской, надувные шары в виде символа года.
При этом, согласно статистике, 90% вьетнамцев – анимисты, поклоняющиеся духам. (Остальные – буддисты, либо католики). В каждом помещении, будь то гостиница, магазин или кафе – миниатюрный алтарь для духов. Это не красочные миниатюрные дворцы, как в Таиланде, здесь алтари обычно не бросаются в глаза, ставясь где-нибудь в уголке. Духов принято задабривать цветами, поэтому возле зданий много переносных клумб. Считается, что духи есть даже у автомашин, и к радиаторным решёткам автобусов часто привязывают букеты.
Основное средство передвижения, как и в Таиланде – мотороллер. Машины из-за дороговизны по карману только очень состоятельным, людям, поэтому их мало, это, в основном, такси (непривычной зелёной и бело-голубой раскраски). Во Вьетнаме не пропускают пешеходов и не обращают внимание на «зебры». Поэтому переход улицы с непривычки превращается в рискованную авантюру. Приходится осторожно пробираться сквозь обтекающий тебя поток скутеров. Водители мотороллеров обычно носят маски – специально сшитые, либо просто медицинские. Этот же атрибут у многих женщин, особенно юных. Нет, причина не в болезнях: это защита от солнца. Во Вьетнаме бледная кожа считается признаком успешного человека, который не горбатится на улице. Заодно при езде на скутере маска защищает от пыли.
«Тук-туков», как в Таиланде, на улицах нет, иногда встречаются рикши на колясках. Общественный транспорт вроде есть, но ходит по какому-то сложному расписанию, в которое было лень вникать. В общем, когда надо было добраться далеко, заказывал такси. Таксисты местные приезжих не обманывают, если до объекта проще дойти пешком, так и скажут, а не попытаются заработать.
Отдельная тема – мусор. Урн и мусорных баков немного, бутылки и ошметки от фруктов часто скидывают на край тротуара, норовя отпихнуть на проезжую часть. Один раз я утром с балкона с удивлением смотрел, как вьетнамец отпинывает пустую бутылку на середину перекрёстка. Оказывается, во Вьетнаме так делают, потому что уборка проезжей части – обязанность государства. При этом такое поведение не считается свинством, наоборот, этим как бы дают работу людям из муниципальных служб.
Отмечу, впечатления от пляжа в Нячанге изрядно испортила куча мусора, прибитая волнами к берегу – словно где-то высыпали целый контейнер.
Что ещё можно сказать. Надо сказать, Вьетнам рядом с Таиландом смотрится скромнее. Сразу ощущается некоторая бедноватость. (Болезнь всех стран, переболевших социализмом). В то же время, Вьетнам производит впечатление энергичной, динамично развивающейся страны. По темпам экономического роста Вьетнам на втором месте после Китая и рискует обогнать, активно приходят иностранные инвесторы. В экономике Вьетнам давно капиталистический. В политике сохраняется монополия Коммунистической партии, но с народом она очень считается. Недавняя попытка изменить законодательство в пользу иностранного капитала, которая несколько ущемила бы интересы населения, вызвала столь массовый протест, что пришлось пойти на попятную. По словам гидов, народ очень сплочён и энергичен, и всё время одёргивает власть, не давая распоясаться. Впрочем, не буду тут сильно о политике.
Алкоголь
Из крепкого алкоголя в основном ром и всевозможные имитации с фруктовыми добавками. Имитации пробовать и не стали – у многих даже этикетки выглядят явно кустарными, словно печатались на дешёвом струйном принтере. На бесплатной экскурсии купил тростниковый ром и вино из какао-бобов (его в ближайший вечер употребил, запивая жареных лобстеров). Покупал и хорошее виноградное вино – «Далат». Также в Тихой бухте продегустировал местное виски – его лучше таки пить в составе коктейля.
Местное пиво, в целом, неплохое. Самое распространённое и доступное – «Сайгон» в зелёной этикетке, есть более вкусный экспортный вариант с красной этикеткой. Ещё понравилось тёмное пиво «Дай Вьет», но банка стоит в два раза дороже «Сайгона». Пробовал ещё светлое пиво «Bivina», вкус серый, и градусов всего три, не понравилос. Были какие-то ещё сорта, которые не отложились в памяти. А хорошее крафтовое разливное можно попробовать в пивоварне «Луизиана» на берегу моря в Нячанге. Правда, цена кусается.
Продаются настойки из заспиртованных кобр и скорпионов, но это скорее сувенир и лекарственное средство.
Эхо войны
С чем обычно ассоциируется Вьетнам у человека моего поколения? Конечно же, с войной с США, на Западе именующейся Второй Индокитайской. Побывать во Вьетнаме, и не прикоснуться к её истории, было бы преступлением. Поэтому первым делом я поехал в Сайгон, посетить музеи этой войны.
Немного истории. Формальным началом Второй Индокитайской считается 2 августа 1964 года, когда американский эсминец «Мэддокс» был атакован северовьетнамскими торпедными катерами. После этого США бомбили военные объекты в Северном Вьетнаме. Надо сказать, в Южном Вьетнаме американские войска присутствовали уже с 1959 года, постоянно наращивая численность, а во время Первой Индокитайской США помогали Франции. Но по-настоящему Вторая Индокитайская началась 2 марта 1965 года, когда США начали воздушную операцию «Раскаты грома» — массовые бомбардировки Северного Вьетнама. Активно применялся напалм и даже химическое оружие, на многое годы отравив экосферу. По некоторым подсчётам, около 40% территории Вьетнама пострадало от бомбардировок. Количество бомб, сброшенных США (6,5-7,7 млн тонн), в два, если не три раза превышало массу бомбардировок союзниками Германии во Вторую Мировую (2,7 млн тонн). Одновременно шли наземные бои, где вьетнамцы применяли партизанскую тактику. Северному Вьетнаму активно помогали военные специалисты из СССР – советники, зенитчики, истребители, спецназ. Можно добавить, американцами творились многочисленные военные преступление. Противостояние капиталистической сверхдерждавы и маленькой гордой страны завершилось 30 апреля 1975 года, когда повстанческий Т-54 проломил ограду президентского дворца в Сайгоне и направил пушку в окно кабинета главы Южного Вьетнама.
Но вернёмся к моей поездке. В Сайгоне (ныне Хошимин) два музея истории войны. Один – за окраиной города, участок джунглей, где когда-то велись боевые действия. Там партизанские катакомбы, реконструированные землянки, трофейная техника.
Музей принадлежит вьетнамской армии. На территорию проходишь через обширный подземный ход и оказываешься среди вьетнамских джунглей. Наш гид – крымский татарин Халиль, без конца читает лекции о Вьетнамской войне. Почерпнул много нового. Понравилось рассуждение, что все политические конфликты – корыстные разборки кучки элит, в которых простой народ лишь расходный ресурс.
Честно говоря, я надеялся найти и какой-нибудь музей, посвящённый Первой Индокитайской – когда Вьетнам объявил о независимости, и противостоял французскому экспедиционному корпусу. Ещё в школьные годы я читал о битве в Дьенбьенфу (Долине кувшинов), кончившейся разгромом укреплений Французского иностранного легиона. К сожалению, отдельных музеев этому периоду нет. Первую Индокитайскую полностью заслонила намного более кровавая Вторая.
Гид ведёт нас по тропинке, продолжая читать лекции. То тут, то там – входы в подземные катакомбы, вырытые повстанцами. Они либо закрыты навесами из тростника, чтобы не было видно с воздуха, либо вход замаскирован под кучей листьев. Один из таких ходов нам продемонстрировал вьетнамский солдат. Вентиляционные отверстия подземелий замаскированы под норы животных или дыры от корневищ, проделанные в куче глины. Сходным образом замаскированы дымоходы из подземной кухни. Много больших землянок с тростниковыми крышами – они служили складами, оружейными и швейными мастерскими, медпунктами, столовыми и просто местами ночлега. Кое-где под растянутыми тентами выставлены манекены в форме Вьетконга – чёрный костюм, клетчатая повязка, панама. Подобные манекены поставлены и в партизанских оружейных мастерских, изображая процесс извлечения взрывчатки из неразорвавшейся бомбы
Отдельно экспонируются партизанские ловушки – всевозможные ловчие ямы с кольями, адские капканы с длинными шипами, прочие приспособления. Выглядит жутко. Американцы пытались бороться с партизанами, отправляя пехоту прочёсывать лес, где солдаты оказывались в невыгодном положении против вьетнамцев, лучше знавших джунгли. Вдобавок, вьетнамские партизаны имели огромный опыт войны против японских войск в 40-е годы и французов в Первую Индокитайскую. Тогда как большинство американцев боевого опыта не имели, ветеранов Второй Мировой среди офицеров оставалось уже не очень много.
На развилке троп под навесом экспонируется подбитый американский танк – лёгкий М41 «Уокер Бульдог». Подбит, судя по надписи на башне, в 1970 году. Краски на корпусе уже не осталось, двигатель и ходовая демонтированы – от танка осталась только «коробка» и пушка. (Сохранившийся М41 можно наблюдать во дворе музея жертв войны в самом Хошимине).
На окраине музея оборудовано стрельбище. Здесь можно пострелять из широкого ассортимента стрелковки Вьетнамской войны – АК-47, М-16, карабин «Гаранд», пулемёты М-60 и «Браунинг». Патроны, правда, очень дорогие – десять долларов за десятку. Но скидываемся с другими посетителями на один магазин. Выбираю М-16 – из «калаша» я и дома постреляю. Выпускаю три патрона, два попадают в мишень. Сбылась мечта пострелять из настоящей М-16, вдобавок, использовавшейся во Вьетнаме. Фотографируюсь с инструктором. Возле стрельбища экспонируется трофейная американская 155-мм гаубица и советская 85-мм дивизионная Д-44.
Что касается стрелковки, в музее хранится огромное количество вооружения, как трофейного, так и поставляемого союзниками. Ручные пулемёты Дегтярёва, американские пистолет-пулемёты М-3 и гранатомёты М-79 (был в «Терминаторе-2», штука наподобие увеличенного обреза).
На обратном пути нам демонстрируют выпечку рисовых лепёшек в партизанской кухне в землянке, угощают стопкой рисового самогона. Потом желающие спускаются в партизанские катакомбы. Прорытые в глинистой почве ходы очень тесные, в них влажно как в бане. Средняя масса вьетнамца в эпоху войны не превышала 50 кг, но современному человеку пробираться уже неудобно, вдобавок приходится ползти на карачках. Ходы очень протяжённые, но то тут то там – выходы на поверхность. Выбраться решил на одном из ближайших, решив, что хватит впечатлений. До кучи, разбил в подземелье голову, на поверхности медик обрабатывал йодом. Так сказать, получил рану в настоящем подземелье вьетнамских партизан.
Потом в реконструированной полевой столовой нас угощали топинамбуром, корни которого партизаны употребляли в пищу от нехватки продовольствия. В завершение полюбовались ещё одной экспозицией оружия, посмотрели предлагаемые сувениры. Дальше нас ждал в Хошимине музей военных преступлений. Но о нём и прочих достопримечательностях расскажу в следующей части.