Обещанное продолжение цикла о «теории власти» в воззрениях блогера Максима Солохина. Ещё одним краеугольным камнем его концепции является теория т.н. «естественных» и «искусственных» государств.
Её Максим Солохин вывел из трудов американского социолога Норта Дугласа. Очень упрощённо: естественное государство возникает на месте анархии и беззакония как договорённость между объединениями «специалистов по насилию» (проще говоря, бандами), образующими первые властные группировки и кланы.
Представим некую территорию, где нет закона и люди предоставлены сами себе – что-то в стиле постап-фильмов «а-ля Безумный Макс». Царит тупо «право сильного». Люди, у которых склад характера и физическая форма дают преимущество в силовых конфликтах, используют эти таланты, чтобы присваивать материальные блага, добытые более робкими и слабыми. (Это происходит любо через грабёж и рэкет, либо как оплата защиты от других агрессивных особей). Ведь если позволяет сила, отнять продукт всегда проще, нежели произвести самому. Они объединяются в банды, чтобы действовать сообща, начинают накапливать и развивать навыки применения силы, закладывая основы боевых искусств и военного дела, пополняют свои ряды людьми, у которых психология и сила располагают к такому роду занятий. Так возникает прослойка «специалистов по насилию», или профессиональных воинов. (Кто застал 90-е – хорошо знает процесс). Дальше «сообщество специалистов по насилию» начинает охранять подконтрольную территорию от аналогичных объединений, чтоб стяжать больше благ. Мирное население этой территории, занимающееся сбором природных ресурсов, сельским хозяйством и ремесленничеством, становится ресурсом господствующей банды. Грабежи населения сменяются регулярным изъятием некой фиксированной доли продукта – чтобы иметь материальную подпитку в долгосрочной перспективе. Так зарождается хорошо знакомый нам феодальный уклад. Профессиональные воины стремятся передать накопленные блага, статус и репутацию потомкам – так образуются аристократические фамилии. Самая влиятельная из них образует монархическую династию.
Важный момент: властвующая банда заодно устанавливает на подконтрольной территории монополию на насилие. Это делается, чтобы подвластные человеческие сообщества не начинали решать конфликты силовым путём, ослабляя в междоусобицах ресурсную базу банды, но главное – определённое психологическое воспитание. Если применять насилие будут все, банда перестанет восприниматься как единственная защищающая или карающая сила. Соответственно, «отстёгивать» будут всем, кто способен насилие применить, и поток материальных благ для доминирующей банды уменьшится.
«Монополия на насилие – это хлеб государства!», — подчёркивает Максим Солохин.
После установления этой монополии никто не вправе самовольно применять силу к другому. Если есть претензии, люди должны идти к третейскому судье, которым выступает лидер господствующей группировки, либо кто-то, уполномоченный им для разбирательств подобных ситуаций. В результате правящей банде приходится заставлять людей выполнять обязательства не только по отношению к ней, но и друг к другу. Иначе люди будут вынуждены решать разногласия сами, в нарушение запрета, что в итоге подорвёт власть банды. Так рождается судебная власть – одна из основных функций государства. Чтобы люди соблюдали предписанные правила, исполняли обязательства, не творился постоянный произвол по праву сильного и «война всех против всех». Установленные порядки кодифицируются в сводах законов, освящаются традицией. Так появляется естественное государство.
Дальнейшая эволюция естественного государства приводит к нарастающему разделению функций Управления и Власти. Монархи, не желая утруждаться административно-хозяйственными вопросами, передают руководство профессиональным управленцам – всевозможным канцлерам, визирям, премьер-министрам. (Это могут быть как представители менее сильных кланов, так и талантливые выходцы из простонародья, неважно, главное – административные способности). При этом вся полнота власти остаётся у монарха, и неугодный «канцлер» в любой момент может быть отстранён и наказан. (Другое дело, что такая процедура для государства довольно рискованна, как пишет в мемуарах кайзер Вильгельм II). Можно провести аналогию с частной фирмой, где есть владелец-учредитель и наёмный управляющий, пусть и в должности генерального директора.
Тем не менее, «естественное государство» имеет одну «ахиллесову пяту». В нём полнота власти, а значит и ответственности, сосредоточена на фигуре монарха. Поэтому оно очень уязвимо к политическому инструменту под названием «революция». Враждебное государство или амбициозная группировка из среды «контрэлиты» с помощью пропаганды и умелых провокаций может достаточно легко спровоцировать низшие страты населения на бунт. Пример той же Французской революции показывает, что для правящего клана это может оказаться фатальным. А причины для недовольства населения будут всегда, как в избытке найдётся и экстремистов, готовых взяться за оружие.
Тогда властные элиты создают «искусственное государство» с разными демократическими институтами, сами формально отстраняясь. У населения создается впечатление, будто оно само избирает себе правителей, на которых, в случае чего, и падает народный гнев. А властные кланы снимают себя кучу проблем, включая заботы об управлении. Отсюда и популярность в наше время всевозможных парламентских и президентских республик как формы правления, и старательно культивируемые мифы о «декоративности» королей, о «власти транснациональных корпораций».
По мнению Максима Солохина, бедой династии Романовых было именно то, что они не успели создать в России «искусственное государство». В результате русский правящий дом был уничтожен революцией 1917 года, умело инициированной спецслужбами европейских монархий. Тем не менее, «искусственное государство» в России всё-таки было создано – в виде СССР. Но «владельцами» этой «фирмы» стала, по мнению Максима Солохина, Британская Корона. Следует отметить, что если «родной» монарх всё же старается беречь и развивать свою страну, как рачительный хозяин оберегает и обустраивает своё подворье, то «криптоколония» рассматривается лишь как расходный материал, который надо скорее потратить с максимальной выгодой.
Возвращаясь же к основам «теории власти» в целом, отметим, злоупотребления полномочиями и коррупция заложены в самой природе Власти. Основоположник теории Сергей Щеглов в приведённой ниже цитате хорошо объясняет, почему попытки создать некую «Утопию» обречены на крах, по крайней мере, на данном этапе развития человечества.
«Почему хорошие люди не могут просто «объединиться» и создать идеальное общество? Потому, отвечает «теория власти», что плохие люди имеют конкурентное преимущество. Хороший человек распределяет все средства на общеполезные дела, плохой же оставляет часть для себя и своих близких. В результате любое начинание (будь то раннехристианские общины или киевский «майдан») заканчивается одинаково: на вершине Власти оказываются люди, обеспечивающие максимально возможное изъятие общих доходов в пользу своей группировки. Неважно, насколько «хорошие» люди начинают дело. В конечном счете, его все равно возглавят настоящие разбойники» – пишет Сергей Щеглов.
На этом я заканчиваю это эссе. Но не прекращаю цикл заметок, рассматривающих «теорию власти». Следующим её аспектом я намерен рассмотреть такие её понятия, как «монархия» и «олигархия».
Предыдущая статья: Заметки о «теории власти»-2. Монархи и «криптоколониальная теория»